Как часто вы задумываетесь о смерти? Не о смерти друзей и родственников, но в первую очередь, о своей собственной? Каждый день? Раз в месяц? Иногда? Никогда?
Предлагаю задуматься прямо сейчас, потому что в жизни есть мало вещей важнее смерти.
Вспоминается по этому случаю недавно родившийся в связи с карантинами и прочими потоками нечаянных радостей афоризм «Есть ли жизнь до смерти?». Или забавная мысль о том, что самое важное на надгробье – это чёрточка между датами. Однако не будем отвлекаться…
Люди любят время от времени задевать друг друга вопросом «Для чего мы живём?». Хорошим тоном считается закатить глаза и начать приводить кучу разных причин и поводов того, что в моём недавнем переводе Гамлет назвал:
Так быть или не быть? Вот в чём сомненье:
Что благородней: в мыслях боль терпеть
От стрел судьбы, не знающей прощенья,
Или оружьем встретить, чтобы впредь
Не подпускать? Погибнуть – сном забыться
Не более… Покончить этим сном
С сердечным гнётом, с тем, что жить страшится,
С наследством плоти в облике чужом.
Заснуть и умереть желаем страстно,
Заснуть и видеть сны… Но вот печаль:
Какие сны над нами будут властны,
Когда спадает бренная спираль,
Неведомо. Мы медлим. В страхе спешки
Подолгу тащим катастрофу дней.
Ведь кто снесёт хлысты, пинки, насмешки,
Тирана зло, укусы светских змей,
Презрение любви и оплеухи
Хромых законов, приговоров прыть,
Что терпят добродетельные шлюхи,
Хотя могли бы сами всё решить
Простым кинжалом? Кто же нами вертит
И к жизни понуждает в поте лиц?
Но этот страх чего-то после смерти,
Страны безвестной, из-за чьих границ
Возврата нет скитальцам, нас смущает
И заставляет ползать средь невзгод,
Боясь того, что бегство предвещает.
Так совесть нас трусливо предаёт,
И так решимость, что дана с рожденья,
Тускнеет под напором бледных дум,
И все потоки храброго стремленья
Её теченье сносит наобум,
Не дав воскликнуть «Действуй!»…[1]
Продолжение монолога прерывает появление Офельи, и это даёт нам возможность спуститься с рифм на землю и задуматься самостоятельно.
Потому что когда мы начинаем задумываться, задумываться по-настоящему, то понимаем, что ответ как будто должен быть простым, но на ум приходят либо меркантильные «жить надо для удовольствия», «чтобы посадить дерево, вырастить сына и построить дом», «чтобы всё попробовать», «для себя», либо восторженные «чтобы приносить пользу людям», «для любви» et cetera ad infinitum.
Задумываясь, некоторые из нас осознают таящийся в вопросе подвох. Потому что все те аршины, которыми мы привыкли измерять нашу жизнь, не годятся по совершенно очевидной причине: ни дерево, ни сына, ни дом, ни деньги, ни любовь мы за собой никуда после жизни не прихватим.
Поэтому многие начинают думать дальше и приходят к промежуточному выводу о том, что самое важное – это то, что мы после себя оставляем.
Уже тепло, но если копнуть ещё глубже, то на поверхность извлекается всё то же: дворцы, состояния, дети, доброе имя, в лучшем случае – книги, живописные полотна и прочая нетленка.
На мой взгляд профана, не помнящего свои прошлые жизни, правильным ответом на вопрос «Зачем мы живём?» будет короткий ответ «Для опыта». Под опытом разумеется всё вышесказанное, но добавляется мораль, которую наши индийские друзья называют «кармой» и которая, по сути, является теми выводами, которые мы, исходя из нашего опыта делаем. Ведь правильно сказал один неглупый человек, что, мол, важны не наши поступки, а наше к ним отношение. Вот у меня, к примеру, сегодня физически не поднимается рука убить даже надоедливую муху или переехать передним колесом велосипеда торопливого жука или неспешную гусеницу, однако при этом я точно знаю, что, не моргнув глазом, могу убить любого, от кого будет исходить угроза жизни мне или моим близким. Поступать так мне позволяет моя совесть, которая запрещает здравомыслящему человеку желать другому того, чего не желаешь себе.
Но речь сейчас не о совести, не о карме и даже не об опыте как таковом. Речь о том, почему ответ «для опыта» правильный, если вообще-то он, опыт, сосредотачивается в нас самих, а ведь после смерти «нас самих», говорят, не будет.
И вот здесь начинается самое интересное, о чём я сегодня подумал, уплетая за обедом огурчики и помидорчики с домашней грядки.
Вспомните себя в детстве. Сначала максимально маленьким. Для кого-то это пять лет, для кого-то год, для кого-то ещё меньше (не удивляйтесь, такие среди нас тоже есть, сам знаю). Помните, как вы смотрели на этот мир и на себя в нём? Что-то сразу было вам приятно и знакомо. Что-то сразу отпугивало и заставляло плакать или просыпаться ночью. Хотя, если подумать, вы на тот момент могли и не иметь соответствующего опыта – ни плохого, ни хорошего.
Вспомните своих детей. Неужели они ни разу не удивили вас совершенно взрослой мыслью, взрослым поступком или умением делать что-то чему ни вы, ни кто другой их не учили?
Себя я помню с ощущения. Ощущение было простым – кромешная темнота, невесомость и что-то должно случиться. Помню даже тёмные сапоги женщины, как потом оказалось, маминой коллеги, которая встречала нас всех из роддома на светлой «Волге». Помню, как плакал (ведь кому охота очутиться снова в крохотном теле и понимать, что ещё расти и расти?), а отец подносил меня к крутящемуся колечку электросчётчика с красной полоской. Никаких языков я тогда не знал, однако прекрасно понимал всё, что он мне говорил, и смотрел на колечко, отвлекаясь и успокаиваясь. Года в четыре я проснулся раньше всех, взял стопку обычных бумажных листов, сложил пополам, вооружился ниткой с иголкой и ровно (неровно) по сгибу сшил. Потом сел к столу и стал водить по листам шариковой ручкой, воображая, что получающиеся волны и штрихи – это слова и предложения. В результате получилась моя первая Книга, которую я потом гордо «читал» моим понятливо переглядывавшимся домочадцам.
Когда родители смотрят на своих детей и вспоминают собственный опыт, они часто говорят, мол, самое важное в жизни – это найти себя. Чем раньше, тем лучше. Многим этого, увы, не удаётся, и они в лучшем случае становятся гамлетами. Но счастливчики есть, и их тоже немало. Как же происходит «находка»? Точнее, почему она вообще происходит? Где прячется тот механизм, та заветная кнопка или педалька, на которую мы в один прекрасный день нажимаем и – о чудо! – теперь мы твёрдо знаем не только, чем хотим заниматься, но и в чём обязательно преуспеем?
Если вы дочитали до этого места, молодцы, потому что я перехожу к сути. Остальных количество букв наверняка утомило, они зевнули и пошли заниматься своими делами, а мы продолжим…
На мою сегодняшнюю догадку меня подвигла, разумеется, та действительность, в которой мы живём, вынужденно или охотно.
С одной стороны, вам наверняка попадались фильмы или книжки, в которых какой-нибудь умирающий изобретатель успевал перегрузить своё сознание в некую компьютерную систему или программу и таким нехитрым образом мог продолжать общаться со своими друзьями и родственниками (особенно с коллегами, потому что те наверняка должны придумать способ, как его оживить и засунуть обратно в новую искусственную или биологическую оболочку).
С другой, не знаю, как вы, а я регулярно пользуюсь тем, что сегодня принято называть «облачными технологиями», загружая на далёкий виртуальный диск свежую редакцию моей очередной рукописи. Зачем? По весьма понятным причинам: компьютер, на котором я пишу, и жёсткий диск, где хранится резервная копия рукописи, в любой момент могут сломаться, а мой труд мне важен, я не хочу его терять, поскольку «рукописи не горят» - опасное заблуждение. То есть в сухом остатке: мой писательский (или переводческий) опыт, заключенный в конкретном файле, загружается в некое общее поле, которое можно назвать хоть «облаком», хоть «эгрэгором», и хранится там, позволяя мне снова находить его и сгружать для дальнейшего наполнения хоть в телефон, хоть в планшет, хоть Москве, хоть в Венеции.
Не знаю, нужно ли продолжать мою мысль, или вы уже сами смекнули, к чему я клоню.
Конечно, самое важное в жизни – опыт. Я бы ещё добавил «навыки». То, что мы научаемся понимать и делать за одну жизнь, никуда не девается. В отличие от родственников, денег, дома и дерева, оно подгружается по мере накопления в окружающую нас эфирную Матрицу и терпеливо ждёт, пока мы, сменив мерность и передохнув, ни вернёмся в этот виртуальный тренажёр и ни нащупаем заветную дверцу, ключик от которой всегда с нами.
Write a comment