Речь, как вы уже догадались, пойдёт об Айзеке Ньютоне, который в мировой науке ну просто Пушкин в русской литературе. В том смысле, что его персона и творчество вызывает не меньше вопросов.
Начнём с портрета нашего Ицхака. Хрестоматийным считается вот этот, как говорят, кисти Годфри Кнеллера, писанный в 1689 году, когда Новой Тонне было 46.
Беда в том, что, судя по стилю, это никакой не Кнеллер. Если вы не поняли, о чём я, вот автопортрет самого Кнеллера, датированный примерно тем же периодом:
А вот так, к примеру, Кнеллер запечатлел ещё одного современного ему финикийца, мыслителя, «отца либерализма» и последователя Фрэнсиса Бейкона, Джона Лока:
Любой из вас при включении внимательности может обнаружить, что два этих портрета выполнены в совершенно иной манере, нежели первый. Не ошибусь, если предположу, что он писался не слишком профессиональным художником, каковых появилось немало в двадцатые годы двадцатого века. Тем более что это не единственный портрет маэстро в том возрасте. Вот ещё дошедший до нас вариант:
Как видите, никакого пышного блондина, лысеющий брюнет, карие глаза с грустно опущенными уголками, выдающийся рубильник.
Сразу оговорюсь, почему я снова помянул финикийцев. Хотя их биографы в тех же википедиях очень не любят показывать родословную своих персонажей, сегодня в интернете имеется немало ресурсов, которые установить её худо-бедно помогают. Для англоязычных материалов наиболее обширными считаются geneanet.org и thepeerage.com. Второй сайт, как явствует из адреса, сосредоточен на британских пэрах, то бишь тех самых финикийских сливках британского общества, которые заправляли островами с незапамятных времён, особенно с приезда туда Вильяма Завоевателя в 1066 году. Вот страничка на персом ресурсе, посвящённая нашем герою. Одна из главных тамошних линий – линия Канстебелов. На память сразу приходит знаменитый «английский» художник Джон Канстебел (John Constable, ударение на первый слог). Вот его автопортрет, находящийся сегодня в Тейтовской галерее:
Хотя вообще-то, если вы погуглите его имя на английском, то получите портрет вот такой:
Видимо, разница в том, что Джон был не столько портретистом, сколько мастером пейзажа. Например, вот таким он в то время представлял себе Стоунхендж:
Спрашивается, если Стоунхендж был уже тогда, в 1835 году, а не появился на ровном месте в 1950-е, почему Джон не мог съездить и списать его с натуры, чтобы получилось похожим на то, что мы видим сегодня? Тем более что он трудился, как мы знаем неподалёку, в Солсбери, запечатлевая тамошний собор.
Не важно. Важно то, что эта линия приводит нас к Ле Деспенсерам (le Despenser), откуда рукой подать до эрлов Флемингских (Fleming) и де Вареннских (de Warenn). А это уже, извините, практически король Давид (!) Шотландский (1084 год), а если идти ещё дальше, то Малькольм Шотландский (Malcolm of Scotland) и Финн 249 года выпуска.
Другая линия родословной нашего героя ещё пикантнее, поскольку упирается аж в 110 год, в стоявшего у руля тогдашней Ирландии короля по имени Mogh Lamha, что, как мне кажется, читается Мод Лава. Туда же относятся Эдельфред Английский (Ethelred of England), принцесса Эльгифа Английская (Elgiva of England), Рамнульф Пуатье (Ranulf of Poitiers), любопытное изображение которого можете сами обнаружить и рассмотреть по этой ссылке, и к Людовику Заике (Louis the Stammerer). Что касается последнего, то надобно иметь в виду, что как фамилия Дэвис, произошла от Давида, так и имя Луис (Люис, Луи, Людовик и уж тем более "русский" Лев и т.п.) берёт начало в имени Левит. Но важно не это, а то, что мы уже фактически вступили на французскую территорию, где родовые корни нашего персонажа приводят нас к Карлу Лысому, принцессе Юдифи (!) Баварской и к т.н. Карлу Великому. Где-то я уже оговаривался, что когда вы видите в имени царственной особы прилагательное «великий», будь то Карл, Пётр или Александр, можете быть уверены, что имеете дело с финикийским проектом.
Кто бы мог подумать, что наш Айзек - прямой потомок легендарного Карла Великого! Однако это ещё не всё. Вы будете смеяться, но его родословная задевает так же Кедрика, короля Уэссекса (Cerdic of Wessex). Который в свою очередь происходит не от кого-нибудь, а от Одина, жившего в начале III века нашей эры. По поводу Одина и всей его псевдо-скандинавской, а вообще-то турецкой компании, можете почитать мою недавнюю статью.
Чтобы больше к скучному перечислению ньютоновских родственников не возвращаться, позвольте я приведу их фамилии списком, причём в оригинальном написании, чтобы было понятнее и чтобы вы сами при желании могли погуглить: Campbell, Stuart, Montgomery, Douglas, Gordon, Grant, Mackenzie, Kennedy, Murray, Graham, Basset, Montagu, Grey, Ferrers, Beauchamp, Constable, Wentworth, Howard, Hussey, Hervey, FitzWilliam, Stanley, Lathom, Gerard, Pilkington, Savage, Scott, Strong, Hilyard, Hastings, de la Roches (читай Рокфеллер), Beauclerc (включая королей Генри Боклерка и Генри II Плантагенета, который стал много раз прадедушкой нашего Айзека через свою любовницу, графиню Норфолкскую Иду де Тосни), Brereton, Harcourt, Russell, Bigod, Clinton, de Burgh, Kaye.
Если вы заметили не только Кеннеди, но и Клинтона, не спешите улыбаться, поскольку раз по своей бабушке Марджери наш Айзек ещё и Блайз (Blythe), то как вы объясните, что реальное полное имя знакомого вам Билла Клинтона - William Blythe III?
Кстати, это мы с вами прошлись только по материнской линии Ньютона. По отцовской он Daubeney, Stourton, Payne, Vernon, Berkeley, FitzGerald, Beaumont, Grosvenor, D'Acre, Basset, FitzRoy. Что до этих Фицроев, то они уходят прямиком к королю Джону и его супруге – Аделе Плантагенет. Плантагенетов мы уже с вами встречали в отцовской линии, а через них мы снова выходим на семейства Warenn и Douglas – и снова всё по второму кругу. Родственные браки – что-то мне это напоминает, не могу только припомнить… В итоге же мы получаем, что кровь Карла Великого текла и в папе, и в маме нашего почти безродного, если верить официальной версии, Айзека. Ради любопытства можете почитать его официальную биографию хотя бы на русском, где очень трогательно в частности пишут:
Исаак Ньютон родился в деревне Вулсторп (англ. Woolsthorpe, графство Линкольншир) в канун гражданской войны. Отец Ньютона, мелкий, но преуспевающий фермер Исаак Ньютон (1606 - 1642), не дожил до рождения сына. Мальчик родился преждевременно, был болезненным, поэтому его долго не решались крестить. И всё же он выжил, был крещён (1 января), и назван Исааком в память об отце. Факт рождения под Рождество Ньютон считал особым знаком судьбы. Несмотря на слабое здоровье в младенчестве, он прожил 84 года. Ньютон искренне считал, что его род восходит к шотландским дворянам XV века, однако историки обнаружили, что в 1524 году его предки были бедными крестьянами.
Почему историки не обнаружили того, что мы с вами только что узнали из совершенно открытых источников, полагаю, очередная загадка истории…
Кроме того, сэр Айзек Ньютон легко обнаруживается на вышеупомянутом ресурсе thepeerage.com, то есть некоторые историки всё же признают, что он был пэром.
Примечательно также заметить, что «деревня Вулсторп», где его угораздило родиться и где сегодня показывают вот этот замечательный дом…
… вовсе не то место, где он появился на свет. Родился он рядом, в доме значительно больших размеров, который в английской традиции поместий и имений называется Dower house. Примечательно, что в 1798 году означенный Dower house благополучно снесли. Ньютоны жили в обоих домах: дедушка в одном, бабушка в другом.
Предлагаю на этом ракурс в родовое окружение нашего Айзека закончить и перейти к его собственным свершениям на поприще науки. Хотя вы наверняка думаете, что уж про это всё известно, вы будете неприятно удивлены. Достаточно, к примеру, просто заглянуть в ту же Википедию (английскую, разумеется) на предмет его юношеских лет и прочитать буквально следующее (сохраняю оригинальный текст):
In January 1665 Newton took the degree of Bachelor of Arts. The persons appointed (in conjunction with the proctors, John Slade of Catharine Hall, Cambridge, and Benjamin Pulleyn of Trinity College, Newton's tutor) to examine the questionists[clarification needed] were John Eachard of Catharine Hall and Thomas Gipps of Trinity University.[clarification needed] It is a curious accident[according to whom?] that we have no information about the respective merits of the candidates for a degree in this year since the "ordo senioritis" of the Bachelors of Arts for the year is omitted in the "Grace Book". It is supposed[by whom?] that it was in 1665 that the ethod of fluxións (his term for calculus of variations) first occurred to Newton's mind. There are several papers in Newton's handwriting bearing dates 1665[11][better source needed] and 1666 in which the method is described, in some of which dotted or dashed letters are used to represent fluxions (i.e. derivatives), and in some of which the method is explained without the use of dotted letters.
Как вам нравится такое обилие замечаний типа «кто сказал?», «требуется пояснение» или «нужен более надёжный источник»? И это только один абзац.
Теперь давайте вглядимся в суть того, что известно о карьере нашего персонажа по этим же открытым источникам.
Нам рассказывают, что он поступил в Кембридж (вообще-то Кеймбридж, как и в случае с Шекспиром-Шейкспиром), в Тринити Колледж. И поступил он туда в качестве sizar, а это означает стипендиата не из породы джентльменов. Давайте предположим, что так произошло в результате ранней смерти его крестьянского батюшки. Заодно обратите внимание на сам Тринити Колледж, который лично мне напоминает Царскосельский лицей, где готовили комсомольскую смену тогдашней царской гэбне, что видно на примере карьеры незабвенного Александра Сергеевича. Хотя вы, конечно, можете не согласиться и бросить читать прямо на этом месте.
Для других продолжаю.
Интересное начинается сразу же, поскольку нет ни единого документа, подтверждающего, что Айзек Ньютон в январе 1665 года Тринити Колледж закончил. Обычно перечень выпускников ежегодно публикуется в форме ordo senioritis. Только вот незадача: именно за этот год упомянутого списка в Grace Book просто нет. Примечательно, что Кембридж в период 1665-1666 был распущен ввиду Великой Чумы (и отсутствия дистанционки). Википедия по этому поводу пишет:
Newton must have left college before August 1665 [according to whom?], as his name does not appear in the list of those who received extra commons on that occasion, and he tells us himself in the extract from his commonplace book already quoted that he was "forced from Cambridge by the plague" in the summer of that year.
Но если он выпустился в январе 1665 года и не поступил в аспирантуру до октября 1667, что он вообще делал в Кембридже летом 1665? По уму это говорит о том, что в январе он никаким выпускником ещё не был. А раз занятий летом тоже не было, похоже, что его отпустили на вольные хлеба без какой-либо степени. Как бы то ни было, ещё более странно видеть, что товарища берут в аспирантуру сразу же после бакалавриата. Вы можете подумать, будто он был настолько замечательным студентом, однако это вовсе не так. Из официальной биографии следует, что он был слабым студентом, и даже будучи уже аспирантом делал странные вещи. Так в октябре 1667 наш юный аспирант покидает Кембридж и уезжает в Линкольншир на – внимание – четыре месяца. И это после вынужденного простоя в течение двух лет из-за чумы. Если вы когда-нибудь учились в вузе, то прекрасно сами знаете, что аспиранты вообще-то обязаны учить, а не уезжать невесть куда и неизвестно зачем.
Дальше нам рассказывают, что в марте 1968 года Айзек защитил кандидатскую (received his Masters). Здорово, но получается, что с момента его возвращения в Кембридж прошло всего несколько недель. Кто-нибудь наверняка предположит, будто товарищ трудился над диссертацией частным порядком по причине всё той же чумы, что, разумеется, вероятно, однако совершенно непонятно, как такое могло получиться. Ни один колледж до сих пор не даст вам никакой степени за самостоятельные занятия, хотя бы потому, что тем самым распишется в собственной ненужности.
Тем не менее, странности продолжаются, и в 1669 году мы обнаруживаем, что Айзек пишет свой труд On Analysis by Infinite Series. Который был опубликован лишь через 32 года Уильямом Джонсоном, поскольку ни Кембридж, ни Королевское Общество выпускать его в свет не стали. При этом труд широко рекламировался неким Джоном Коллинсом, которого по-английски называют не иначе как mathematical intelligencer. Прошу не путать с «интеллигентом», поскольку intelligencer в английском означает не только человека, распространяющего ту или иную информацию (информатора), то также шпиона и доносчика. Загадкой остаётся, почему было не назвать его сегодня, скажем, «частным учёным» или как-нибудь ещё, не так откровенно, однако нет, intelligencer и всё тут. Поскольку Википедия в главных своих страницах выходит из-под пера именно гэбни, очень может быть, что таким красноречивым образом они просто вывешивают красный флаг, зная, что всё равно его никто не заметит.
Коллинс, кстати, был в 1642 году подростком и подмастерьем книготорговца, когда его взял к себе на службу… клерк принца Уэльского. Ради чего, нам не сообщается. Зато сообщается, что ещё какое-то время он прослужил моряком у… венецианцев. Впоследствии он написал несколько трудов по навигации для… Ост-Индской компании. В 1667 году, за два года до Ньютона, его каким-то образом приняли в Королевское Общество. Ничего заслуживающего столь высокого назначения Коллинс не сделал. Зато всего через парочку недель, 11 ноября (11.11), он представил в стенах Общества теорему Жака де Белли, иезуита, разумеется.
Как бы то ни было, нам рассказывают, будто Айзек Ньютон вручил свой труд завкафедрой Айзеку Барроу, а тот передал его Коллинсу, причём работа Ньютона, как водится, была не подписана. И только лишь когда Коллинс выразил интерес, Барроу признался, что она принадлежит Ньютону. Для чего столько идиотская конспирация – непонятно.
Нам рассказывают дальше, что именно благодаря этому труду Ньютон сделал карьерный скачок и занял положение Барроу в качестве лукасовского профессора. Да будет вам известно, что «лукасовский профессор», как подчёркивает та же Википедия, одна из самых престижных профессорских должностей в мире. О подробностях можете почитать по ссылке, а я замечу, что нашему Айзеку было в ту пору 25 лет. Барроу, если вы вдруг подумали, что он ушёл на пенсию по старости, было всего 38. Кроме того, следует понимать, что такую должность нельзя просто получить из рук уходящего профессора, на неё вообще-то избирают. А теперь задайтесь очевидным вопросом: кто и зачем станет избирать на эту почётнейшую в Кембридже должность 25-летнего паренька, чью работу тот же Кембридж только что отказался печатать? Чтобы стало чуть понятнее, как такие вещи делаются, подскажу, что в должности этой наш Айзек провёл ровно 33 года. Барроу, который получил её первым в истории, находился на ней всего шесть лет.
Если интересно, могу добавить, что вышеозначенное профессорство было учреждено Генри Лукасом (чья фамилия совершенно случайно ни о ком больше вам не говорит), политиком и членом парламента. Он был секретарём Генри Рича, эрла Холланда. Холланд был, разумеется, сыном Роберта Рича, эрла Уорика (который у нас Уорвик) и Пенелопы Деверо. Раньше их фамилия Rich писалась Reich и была немецкой. Когда Генри VIII прибыл в Англию грабить монастыри, его сопровождали именно эти крипто-иудеи Райхи, банкиры и разбойники.
Раз уж мы заговорили про них, давайте посмотрим на добродушного Айзека Барроу. Его отец был торговцем тканями, а это, если вы вдруг не знали, ещё одна национальная профессия финикийцев, ставших, говорят, известными именно благодаря дорогущим пурпурным тканям, о чём я когда-то тут уже писал, да вы и сами, наверняка, знаете. В Тринити Колледж Барроу попал не без помощи сэра Эдварда Уолпола (Edward Walpole), отца Роберта Уолпола. «Гарри Поттера» я не читал, однако поскольку писали его обитатели кабинетов с затемнёнными стёклами в центре Лондона, знаю, что роль одной из высокопоставленных ведьм в экранизации доверили актрисе с говорящим именем Louise Walpole. Про всяких Луи, Луиз и Левитов я уже упоминал выше. А вот ещё одна английская статья, где автор проводит параллель между «Гарри Поттером» и неким Горацием Уолполом, автором готических историй.
Его тестем был Эдвард Баркем (Edward Barkham), не хухры-мухры, а лорд-мэр Лондона (не путать с мэром Лондона). До этой работы он занимал должность мастера Почтенной Компании Кожеторговцев (Master of the Worshipful Company of Leathersellers), а после лонд-мэрства стал мастером Почтенной Компании Драпировщиков (Master of the Worshipful Company of Drapers). Вот вам и прямая связь между Барроу и Ост-Индской Компанией. Будет интересно, можете на досуге почитать «Обречённого играть», где об этом ничего не говорится, однако делаются намёки на многое с этим связанное.
Баркемы, кстати, находились в тесных родственных узах с баронетами Джеррардами (Garrard), а это связывает их с нашим Айзеком, который был Джерардом (Gerard). На удвоение «р» внимания можете не обращать, это одно и то же семейство. Барроу впоследствии тоже сделались баронетами, а во времена Ньютона они роднились главным образом с Найтами и Поупами.
Папе Айзека Барроу в Англии не сиделось, и он отбыл в Новый Свет, в Вирджинию, где и оставался до конца своих дней, работая, вероятно, всё на ту же Ост-Индскую Компанию. Айзек жил в Англии с дедушкой. Дедушка владел поместьем в Уэльсе. Поместье называлось Аббатство Спинни и до 1538 года было бенедиктинским монастырём, пока его ни захапал Генрих VIII, передавший его впоследствии сэру Эдвадру Норту (Edward North). В 1674 году, то есть в пору описываемых нами событий, в нём жил другой Генри, сын Оливера Кромвеля. В 20-е годы того же века аббатство принадлежало 2-му баронету, сэру Эдварду Пейтону (Edward Peyton), а в 30-е – как раз Барроу.
Вопрос: как и почему в XVII веке аббатство так часто переходило из рук в руки? Ответ кроется в бабушке Пейтона, которую звали Элизабет Рич (Elizabeth Rich) и которая была дочерью нашего знакомого Ричарда Рича. Собственно, именно он грабил монастыри от имени восьмого Генри, в результате чего при сыне последнего, Эдварде VI, был пожалован должностью лорда-канцлера. Так что Пейтон владел аббатством в силу того, что он был Рич. А Барроу? Может быть, и он тоже?
Круг замыкается, и мы теперь с вами понимаем, зачем Генри Лукас, секретарь Рича, создал должность лукасовского профессора: исключительно чтобы отдать эту синекуру своему родственнику, Барроу. Через шесть лет Барроу было велено уступить это место ещё более высоко стоящему родственнику – Айзеку Ньютону.
Но странности и интересности на этом не заканчиваются. Историки признают, что в первые годы на лекции Ньютона никто не приходил. То есть, они хотят нам сказать, что этого 26-летний уникума, лукасовского, понимаш, профессора, которого рекламировали на все лады информаторы-шпионы и поддерживала Ост-Индская Компания, обычные студенты игнорировали? От него что, плохо пахло?
11 января (1.11) 1672 года нашего Айзека принимают в Королевское общество. Ему 29 лет. Принимают его благодаря отражающему телескопу, который, как нам рассказывают, он изобрёл. Беда только в том, что отражающий телескоп, говорят, изобрёл Николо Зуччи, итальянский иезуит, за 55 лет до Айзека. Показывал он так себе из-за неудачно подобранного отражающего материала, однако рабочий дизайн уже был. Мартин Марсенн, тоже иезуит (да про фамилию Мартин я где-то тут писал) создал отражающий телескоп в 1636 году. При этом он опирался на работу Декарта от 1634 года под названием Traite du monde ou de la lumiere, в которой определялись сферические параметры необходимого параболического зеркала. Страница Википедии, посвящённая Марсенну, об этом даже не упоминает, разумеется. За десять лет до Ньютона Джеймс Грегори (James Gregory) доработал дизайн Марсенна и предпринял попытку телескоп собрать. Подвели инженеры и рабочие. Нам говорят, что Ньютон решил эту проблему, расположив отражающее зеркало под углом в 45 градусов к окуляру, однако эту идею он позаимствовал тоже у Зуччи. В итоге получается, что ничего нового Ньютон так и не сказал, а просто заручился помощью более рукастых мастеров. Нам, правда, говорят, что телескоп они, конечно, сделал собственноручно, однако тот экземпляр, который вы сегодня можете увидеть в Королевской Академии – совсем не тот, который он смастерил. Он официально называется «дубликатом» или «репликой», из чего мы с вами, а вовсе не историки, сделаем вывод, что рано или поздно, неизвестно точно когда, мастера всё-таки нашлись.
Если вы меня уже ненавидите и хотите нашего Айзека поддержать, вы наверняка в этом месте скажете, что ведь именно его теория призменного преломления позволила ему объяснить хроматическую аберрацию и таким образом изобрести ахроматический объектив. Беда в том, что всё наоборот. Ньютон полагал, что преломление и хроматическое рассеивание описываются одной и той же линейной функцией, и рычал на всех, кто с ним не соглашался, чем на протяжении полувека только мешал решению этой проблемы.
Более того, он всячески зажимал разработки Лорана Кассергена, французского священника (не удивляйтесь, поскольку церковь и наука, как мы сегодня с вами видим, близнецы-братья, строящие свои постулаты во многом на слепой вере паствы), называя его вспомогательное гиперболическое зеркало неосуществимым, не понимая (или закапывая) телевиковые преимущества этого прорывного дизайна, используемого сегодня как в оптических, так и в радио-телескопах. В итоге его собственный примитивный телескоп (или его дубликат) многие годы мешал появлению телескопа настоящего. Не все даже знают, что в телескопе Ньютона (или его дубликате) стоит сферическое зеркало, а не параболическое, восьми дюймов в длину. Что, по сути, ничем не отличало его от примитивного телескопа Зуччи, обогнавшего на 55 лет.
Досталось от Ньютона и его современникам вроде Хука или Лейбница. Известно, что, возглавив Королевское Общество, наш Айзек не пускал Роберта Хука на порог, уничтожил его портрет и как следует спрятал все его бумаги. Исчезнувшие в его правление Королевским Обществом работы Хука волшебным образом нашлись в… 2005 году. Дневник Хука был опубликован лишь в 1935 году. До тех пор все английские биографы Хука как только могли валяли его в грязи, выполняя задачу партии и правительства. Двадцатый век его реабилитировал да поздно – финикийская история науки была давно написана и запущена в массы.
Нам говорят, что мы обязаны Ньютону законом обратных квадратов, но это, мягко говоря, снова липа. Ньютон сам это опровергает, ссылаясь при этом и на Хука, и на Рена с Холли (см. Principia, Book 1, Scolium to Proposition 4). Нам говорят, что Ньютон был силён своим математическим анализом, однако в Principia вы не найдёте никакой математики, если подразумеваете под ней цифры и формулы. Там нет ни одной. Хотя по идее именно отсюда должна происходить известная формула a=v2/r. Здесь же он отдаёт должное Гюйгенсу за его идею гравитации как центробежной силы вращающихся тел, которая превалирует по сей день, хотя неверна даже в теории, поскольку если бы небесные тела были таковыми, как нам рассказывают, они должны были бы находится в двойном (общем) поле, подразумевающем определённый заряд. Подробности опровержения, если знаете английский, можете почитать тут. Орбиту нельзя описывать как сумму центробежной силы и тангенциальной составляющей вектора скорости, но для нашего с вами исследования это уже вопрос второстепенный.
Что важно, так это то, что рассуждения Ньютона взяты им из ранних рассуждений Кеплера, в чём признаётся даже сама Википедия. Правда, там пишут, мол, наш Айзек внёс свою важную лепту, унифицировав трактовку. То есть, до него никто этого сделать не мог, включая самого Кеплера, хотя тот проделал всю необходимую унификацию ещё в 1621 году в работе Epitome Astronomiae Copernicanae. А если уж совсем начистоту, то наш Айзек спёр у Кеплера даже название, поскольку подзаголовком Epitome Astronomiae Copernicanae было Principia Doctrinae.
Кстати, вы не думайте, будто один Ньютон да окружавшие его иезуиты были негодяями, ворами и пройдохами. Тот же Кеплер был известных кровей, Гульденман по маме, считавшейся ведьмой. Вот его портрет, как утверждают, прижизненный:
Папа Кеплера был наёмником в испанских Нидерландах, то есть обычной финикийской гэбнёй.
В своё время, году в 2016, когда меня ещё занимал вопрос плоской Земли и гравитации, я обнаружил замечательную особенность трудов Ньютона. Все мы учились в школах, многие ещё в советских, и воспринимаем физику и математику исключительно через формулы. Многие из них, прямо таки основополагающие, принадлежат нашему Айзеку. Или нет? Скажем, считается, что его (?) Principia формулами просто изобилует. Англичане пишут:
His work extensively uses calculus in geometric form based on limiting values of the ratios of vanishingly small quantities: in the Principia itself, Newton gave demonstration of this under the name of "the method of first and last ratios"[25] and explained why he put his expositions in this form,[26] remarking also that "hereby the same thing is performed as by the method of indivisibles."[27] Because of this, the Principia has been called "a book dense with the theory and application of the infnitesimal calculus" in modern times[28] and in Newton's time "nearly all of it is of this calculus."[29] His use of methods involving "one or more orders of the infnitesimally small" is present in his De motu corporum in gyrum of 1684[30] and in his papers on motion "during the two decades preceding 1684".[31]
Ссылки уводят к работам Патнэма, Трусделла, Лоспиталя и Уайтсайда. Видимо, уважаемые товарищи читали какую-то другую книгу, потому что в Principia никаких calculus и ratio нет и близко. В 6-й, 7-й и 8-й леммах он подталкивает свои длины к нулю, но это, извините, не формулы. Он говорит, что предельная пропорция дуги, хорды и касательной есть равенство, но это не просто абсурд, а ещё и помеха для нахождения решения. Ежели они равны, никакой пропорции рассчитать просто нельзя и ни одной формулой этого не опишешь. Решение находится исключительно в том случае, когда они не равны. Кроме того, если всё превращается в ничто, исчезает и время, а в нулевом временном (или пространственном) интервале нельзя получить никакой производной.
Нам рассказывают, что Ньютон отказывался публиковать свои расчеты, потому что он «опасался полемики и критики». Ага! Бог физики боится критики? Величайший и гениальнейший сомневался, сумеет ли он ответить на вопросы коллег?
Нам говорят, что бином Ньютона потому так и называется, что наш Айзек его открыл. Однако сегодня достаточно погуглить binomial theorem, чтобы выяснить, например, что у Эвклида (на него отвлекаться не стану) эта теорема появляется ещё в IV в до н.э., индийский математик Халаюдха знал о треугольнике Паскаля ещё в X веке, его сородич Бхаскара выразил то же самое через уравнение в XII веке, а персидский финик Аль-Караджи доказал и теорему бинома, и треугольник Паскаля в X веке.
Что касается ньютоновских тождеств, то сегодня уже осторожно пишут так:
These identities were found by Isaac Newton around 1666, apparently in ignorance of earlier work (1629) by Albert Girard.
То есть, мол, Ньютон, видимо, не знал о ранней работе француза Альберта Жирара. Здесь убивает словечко «видимо» (apparently). Это тем более забавно, что Ньютон, как мы уже выяснили, сам был Gerard/Garrard. Только сейчас и только не в англоязычном мире эти тождества стали потихоньку называть тождествами Жирара-Ньютона.
Что касается метода касательной Ньютна, то есть метода решения нелинейных уравнений, то на специально посвящённой ему страничке в Википедии признаётся, что метод это был известен с незапамятных времён как «вавилонский». В XV веке про него вспомнил Аль-Каши, а незадолго до Ньютона – Франсуа Виет (он же Виета). Видимо, наш Айзек тоже про него не знал, хотя Виет был личным советником Генриха IV французского. Декарт о нём во всю распространялся, но Ньютон, видимо, его тоже игнорировал. Более того, как вы знаете, Ньютон применил свой метод только к многочленам и не провёл параллели с математическим анализом, что, согласитесь, странно. За него это сделал Иосиф Ральфсон, опередив нашего Айзека на 46 лет. Его метод гораздо проще и он, собственно, всегда всеми и применялся под именем Ньютона. Теперь его тоже некоторые пытаются называть методом Ньютона-Ральфсона.
Что касается формулы F ~ Gmm/R2 из теории тяготения, наш Айзек и тут снова выступает в роли обобщителя прежнего опыта. Закон обратных квадратов знал ещё Галилей, а до него – Альберт Саксонский (это где-то 1380 год). Понятие тяготения как функции массы уходит ещё глубже и дальше, в Персию XI века (во всяком случае, так сегодня считается официально). Уравнение существовало лишь как пропорциональность, поскольку без константы правильной силы и веса не выходило. Ньютон попытался вычислить константу G, но получилось не очень здорово. Гримальди и Риччоли посчитали G, воспользовавшись колебаниями маятника.
Относительно непосредственно природы гравитации ещё забавнее, поскольку многие не знают, что и Хук, и Ньютон высказывались в пользу… эфира. Хук говорил, мол, тела волны эфира излучают, а Ньютон утверждал, мол, эфир их притягивает. Он даже уточнял, что вблизи материи эфир менее плотный, что, разумеется, должно быть наоборот. Кто только ни говорил до него того же самого, включая Лоренца. Причём Лоренц, сдаётся мне, был ближе всех к истине, поскольку в качестве эфира он мыслил электромагнитное поле. Сегодня ни про какой эфир стараются не вспоминать, тем более из уст таких величайших учёных (про Менделеева я даже не хочу вспоминать, хотя примечательно, что он назвал свой первоэлемент в ячейке 00, исчезнувший впоследствии вместе с ячейкой, если не ошибаюсь, именно Ньютонием).
Наконец, что касается трёх законов ньютоновской механики, наш Айзек сам про первые два сказал, что обязан ими предыдущим математикам и Галилею в частности. Кстати, во втором законе он, как и Галилей, ни словом не говорит об ускорении (acceleration). Оба товарища рассуждают исключительно о движении (motion). И никакой, боже упаси, скорости (velocity). А потому из самого закона не очень понятно, каким образом происходит сложение складываемых движений. Ньютон, как вы уже догадываетесь, не приводит формулы F=ma по той простой причине, что в этом законе он ни словом не говорит о массе. Что до третьего закона, то его знали ещё задолго до нашего Айзека, например, Леонардо Да Винчи.
В своё время никому, даже такому финикийскому протеже, как Эйнштейну, не было позволено трогать наследие Ньютона и пытаться восстановить хоть какую-то логику. Даже сегодня это будет научным самоубийством, а я так за каждой строчкой слышу злобное шипение возмущённых физиков и математиков.
Поэтому поспешу оправдать нашего Айзека и сказать, что нет, друзья, не всё так плохо.
В 1689 году 46-летний Ньютон становится членом парламента. Там он ничего не делает, кроме как постоянно жалуется на холод, и так все 12 лет. Во всяком случае, так считается официально. Известно, что в эти годы он начинает активничать в религиозных диспутах. Скорее всего, как водится, чтобы вбить побольше гвоздей в гроб ненавистного его сородичам христианства. Почему-то Ньютона принято считать арианцем. С какой стати, спрашивается, физику, отказавшемуся от духовного сана, заходить так далеко, чтобы начать отрицать Троицу? Он даже колледж одноименный как бы закончил, не забыли? Тринити = троица. Кроме того, за 150 лет до этого товарищ Джон Кальвин, говорят, сжигал арианцев на кострах. Зачем вдруг лезть в печку?
На Кальвина и всю эту виртуальную заварушку, каких финикийцы понапридумывали уйму, даже отвлекаться не стану. Всё то же самое, что и сегодня. Пока стадо сталкивают лбами в «религиозных войнах», «холодных войнах», «революциях», «кризисах» и т.п., пастухи крадут у стада последнее.
Но ведь и атеистом Ньютон не был. Его связи с милленаризмом выдают в нём представителя порядочных иудеев, которых наука чествует и поныне. Сам Айзек по этому поводу писал:
Opposition to godliness is atheism in profession and idolatry in practice. Atheism is so senseless and odious to mankind that it never had many professors.
То есть, иными словами:
Противление набожности ест атеизм по исповеданию и идолопоклонство на деле. Атеизм настолько абсурден и мерзок для человечества, что у него никогда не было избытка профессуры.
Хотя правильнее было бы эту цитату дополнить словами «вплоть до XX века». Сегодня я не знаю ни одного учёного, который бы признался, что верит в божественное начало. Зарплата, гранты и нобели важнее.
Мне приходилось слышать и читать, что поздние работы Ньютона носили сумбурно религиозный характер и были полны всякими разными предсказаниями. В частности, он писал, будто в 2016 году мир если не погибнет, то сильно изменится. Ничего как бы не произошло, однако именно в этом году, в октябре, я осознал, что круглым бывает не только мяч, но и тарелка, и мир с тех пор, действительно, изменился – для меня.
Ньютон стал писать о том, что Иисус – главный персонаж не только Нового, но и Ветхого завета. Именно он гулял по райским садам, он вручил Моисею десять заповедей, он явился Аврааму в облике ангела, он боролся с Яковом и т.д. Дураку понятно, что подобные утверждения воспринимались тогда не только открытой ересью, но приводили в негодование как христиан, так и иудеев. Ни один даже сумасшедший учёный не стал бы проталкивать подобный проект, если бы ему за это хорошо ни платили. Кроме того, если бы сам Айзек во всё это верил, почему же он тогда отказался от соборования?
В этой связи также уместно вспомнить официальную информацию о том, что он изучал иврит, чтобы иметь возможность читать древние документы. В своё время, когда я переводил и писал ««Гамлет»: литературный детектив», меня удивило, что ивриту наравне с греческим и латынью учили с самого детства Фрэнсиса Бейкона и его брата, тоже ставшего разведчиком королевы, но не принимавшего столь рьяного участия в проекте «Шейкспир» и переводе Библии. Видимо, именно поэтому наш Айзек определял возраст земли с 4000 года до н.э. по Масоретскому тексту, а не по Септуагинте. Точно так же делал и Кеплер, и Маймонид, и Перейра, и даже какой-нибудь Генри Файнс Клинтон, явно родственник подставного друга Моники Левински, которого нужно было представить эдаким Казановой и сердцеедом, чтобы скрыть его обратные отклонения, как в своё время было у Кеннеди и многих, многих других «сердцеедов». Об этом я даже когда-то рассуждал тут.
Вот почему эта часть его творчества была впоследствии полностью похоронена. Кто-то сообразил, что речь идёт о взаимоисключающих вещах. Ты либо великий учёный, либо роешься в религиозных распрях. В противном случае рухнет и то, и другое. Выбрали учёного. Поэтому когда на аукционе «Сотби» в 1936 году шли с молотка религиозные труды нашего Айзека, их всех скупил профессор Абрам Шалом Ягуда. Что весьма примечательно, поскольку Ягуде было всего 17 лет, когда он посетил первый сионистский конгресс, а потом оказался в Новой Школе в Нью-Йорке, что само по себе является огромным красным флагом, особенно, если вы прогуляетесь на эту страницу и посмотрите, кто её заканчивал. После смерти Ягуды работы Ньютона оказались не где-нибудь, а в Еврейской Национальной библиотеке города-героя Иерусалима. Если вспомнить то, что товарищ писал про Иисуса, как вы думаете, захочет хоть один уважающий себя иудей иметь у себя подобные теории? Ответ, как всегда, прост. Иудеи знали и знают, что Ньютон писал про Иисуса заведомую чушь. И наш Айзек это знал, выполняя всего лишь цеховые указания. Не больше, и не меньше.
Если вы думаете, что уж теперь самое время ставить на Ньютоне точку, то вы ошибаетесь. Даже стоящие часы дважды в сутки показывают правильное время. Про нашего Айзека говорят, будто он на старости лет ещё и алхимией занялся. И вот тут мы с вами притормозим и присмотримся. Про видоизменение элементов под воздействием температур мы знаем, однако почему-то считаем, что обычный огонь и пробирки в этом не помогут, мол, нужны огромные приборы, фантастические температуры, чудовищное давление и т.п. Однако признайтесь, вы ведь вряд ли когда-нибудь сами пробовали получить золото. А алхимики пробовали, и Ньютон, возможно, даже преуспел. Во всяком случае мы доподлинно знаем, что в эти же самые годы его взяли на работу смотрителя… монетного двора. Замечательное место, чтобы, к примеру, прятать излишки золота! Кстати, вы же знаете о том, что именно Ньютон перевёл Англию с серебряного как раз на золотой стандарт. Спрашивается, зачем? Ответ напрашивается логичный: это оправдано лишь в том случае, когда серебро на исходе, а доступ к золоту безграничен.
Причём, вполне возможно, что занимался он алхимией сам. По волосам, взятым с его трупа, определили наличие в них огромного количества ртути, свинца, сурьмы и мышьяка. Уже в 1692 году он стал выказывать признаки отравления и провёл два года усиленной детоксикации. В 1696 году он стал, как я только что упомянул, смотрителем монетного двора (все три слова можно написать с заглавной буквы). С какого перепугу ему вдруг вздумалось бросать насиженное место в Кембридже и гоняться по стране в поисках фальшивомонетчиков, о чём нам рассказывают сегодня на полном серьёзе его биографы? Мальчишке уже за 60 лет и здоровье никуда.
Можно предположить, что наш Айзек всю жизнь работал на разведку (в широком смысле, как всегда). Поначалу он выбирал себе назначения сам и с удовольствием провёл 25 лет, изображая учёного физика и математика. Потом понадобились талантливые говоруны и писуны в области ведения религиозных диспутов. Скоро ему это надоело и он попросил новое задание. К тому времени его ранг уже позволял любую должность, и его посадили на монетный двор. Что было лишь прикрытием. Возможно, поначалу он был нужен, чтобы получать золото, но когда процесс наладился, ему уже не приходилось портить собственное здоровье – за него по формуле это могли делать другие. Ответ, вероятно, кроется в 1705 годе, когда королева произвела его в рыцари, сделав таким образом вторым учёным, ставшим сэром после… всё того же Фрэнсиса Бейкона. Историки, честные ребята, отмечают, что рыцарем он сделался не в знак признания его научных достижений. Тогда за что же? Если вы знакомы с биографией Бейкона, то знаете, что ему передал «факел мудрости» не кто-нибудь, а Джон Ди, глава тогдашней английской разведки, подписывавший свои депеши королеве как «ваши глаза», в результате чего получался символ 007. Вполне вероятно, что под прикрытием монетного двора наш Айзек получил свой факел и стал руководителем всех тогдашних Бондов, Джеймсов Бондов.
Косвенным подтверждением этого является его участие в тогдашней финансовой пирамиде МММ, которая получила название Компания Южных Морей. Компания лопнула в 1720 году, утащив с собой 3 миллиона прежних фунтов, включая деньги писателя Джонатана Свифта и 20 000 фунтов нашего Айзека. Понятно, что на самом деле ни Свифт, ни тем более Ньютон ничего не потеряли, потеряли тысячи мелких инвесторов, а крупные, именитые, на которых они клевали, остались в большом плюсе, как всегда и везде. Впоследствии то же самое было проделано с «Титаником» и страховками, но это отдельная смешная история.
Вторым намёком можно считать огромный дом, в котором жил Ньютон. По официальной версии имение принадлежало Джону Кондуитту. Считается, как со всеми этими потомками крестьян, включая Ньютона, что к английским пэрам он не имел никакого отношения, а родителей не имел вовсе, однако в 1717 году он таки женился, причём на Катерине Бартон, бывшей любовнице… Чарльза Монтагю, эрла Галифакского. Я его раньше не упоминал, однако стоит сейчас сказать, что он был не только канцлером казначейства Великобритании, но и тем человеком, который назначил нашего Айзека на пост смотрителя монетного двора. Однако даже он не столь важен, как Катерина Бартон, поскольку её бабушка была Анна Эйскоу (Hannah Ayscough)… родная матушка Ньютона.
Что до Галифакса, признанного пэра в отличие от всех остальных в этой занимательной истории с домом, то он, будучи Монтагю, был автоматически Спенсером (как алкоголик Черчилль и проказница Диана, если вы не забыли). Сэр Томас Спенсер того времени женился на Джейн Джеррард (Jane Garrard), дочери 2-го баронета, сэра Джона Джеррарда. А мы с вами уже хорошо помним не только, что наш Ньютон был Gerard-Garrard, но и что эти Джеррарды были через Баркемов связаны с… Уолполами. Роберт Уолпол принимал активное участие в Компании Южных Морей, за что «страшно» поплатился, был в 1712 году уволен из парламента и полгода провёл в Тауэре, однако уже на следующий год снова сидел в парламенте и подумывал, кого бы ещё развести. Когда в 1714 году королём стал Георг I, он полюбил Роберта и приблизил к себе. Вероятно, более достойных людей при дворе тогда просто не нашлось. Кроме разве что одного, всё того же Галифакса, которого король сделал главой своего кабинета. Это я к тому, что таковы были родственники нашего Айзека. Который вполне мог на их фоне возглавить самую тайную часть британской разведки.
После смерти Галифакса в 1715 году Роберт Уолпол становится канцлером казначейства и министров финансов. То есть вором в законе № 1. Компания Южных Морей стала его любимым проектом под эгидой «взять на себя национальный долг Великобритании в обмен на доходные облигации». Я не шучу, на полном серьёзе! Так англичане сами пишут на его страничке в Википедии. Частная контора, без королевского устава, берёт на себя национальный долг! Уолпол скинул акции с вершины рыночной пирамиды и получил 1000% прибыли. Хотя проводилось какое-то расследование, все главари пирамиды, Уолпол, Стэнхоуп и Сандерленд соскочили, будучи истинными эрлами. Козлами отпущения сделали Джеймса Крэггса Старшего (почтмейстера) и его сынишку Младшего (секретаря). Оба сразу же после объявления приговора благополучно умерли, показав пример многим нынешний пройдохам, уходящим таким нехитрым образом от правосудия со всеми своими богатствами.
Финальной точкой в вопросе последней должности нашего Айзека пусть будет вот этот герб:
Да, не удивляйтесь. Хотя если бы вы сами были учёным физиком, математиком, смотрителем монетного двора или даже химиком, едва ли вам пришло в голову выбирать в качестве герба две кости. Вы же не член тайного общества «Черепа и кости» Йельского университета, ставшего знаменитым благодаря обоим Бушам, и не пиратствуете по морям под флагом с Весёлым Роджером. Вы также не состоите в куче подобных им современных военных организаций и братств «плаща и кинжала».
Вот теперь, пожалуй, пора ставить в этой поучительной истории про нашего Айзека точку, хотя, разумеется, далеко не финальную, поскольку и Ньютон был не первым и не последним, и в его биографии по-прежнему остаётся много интересного и неясного.
Поживём, увидим (и напишем).
Здоровья и не унывайте!
P.S. Если содержание этого сайта вам почему-то нравится и вы хотите поучаствовать в его дальнейшем развитии, внизу страницы стоит кружка, куда любой желающий по своему усмотрению может положить несколько золотых.
Write a comment