Золотая дева Франции

Короткая предыстория.

 

Тружусь сейчас над романом в жанре философского боевика под рабочим названием "Обречённый играть". Сюжет разворачивается в нескольких компьютерных играх. Главный герой возвращается из средневековой Японии в Париж начала 1920-х годов. Париж выполняет функцию перевалочного пункта между играми. У вокзала Орсе - который раньше назывался Орлеанским, будучи построенным одноимённой ж/д компанией - его подбирает знакомый и дальше у них происходит следующий разговор.

 

О чём разговор будет, я, как водится, не знал. Иначе было бы неинтересно писать. Знал только, что они должны проехать мимо золотой статуи Жанны д'Арк на углу сада Тюильри. Полистал интернет и случайно наткнулся на дом, в котором Жанна... родилась.

Ну, вы поняли... Дому более 600 лет. Ровесник Останкинской башни. Или до вас ещё не дошла молва о том, что её строили татары Золотой Орды?

 

Стало очень интересно. В смысле, что ещё могли придумать про героическую Жанну. Нашёл даже автора современной легенды про Орлеанскую деву. Она впервые изложена в современном виде неким историком по имени Жюль Мишле в 1831 году. Который выглядит вот так:

На руку товарища внимания не обращайте, поскольку официально он был большим противником всякий иезуитов, о чём смело и громко писал во всех своих книжках.

 

Однако, ближе к делу.

 

Теперь, когда вы знаете предысторию, привожу получившийся у меня в результате фрагмент...

 

Тратить время на пешую прогулку Венсану страшно не хотелось. Да и не экономить же чужие деньги, тем более что эта поездка может оказаться для него последней.

Он поднял руку.

Экипажи сразу будто вымерли, однако у бордюра охотно притормозил бежевый «Гочкисс» с убранным верхом, и Стивен Уолтон собственной персоной, теперь разительно похожий роскошными усами на косё Хасимото из замка сёгуна, похлопал растопыренной пятернёй по калёному железному боку.

- Запрыгивайте, любезный Венсан. Я уверен, что нам по пути.

Мистер Уолтон был сегодня в салоне один и за рулём. Видимо, намечалась беседа по душам. Несомненно, он оказался здесь не просто так, а специально поджидал его.

- Какими судьбами? – изображая приятное удивление, поинтересовался Венсан, послушно садясь вперёд, рядом с приятелем.

- Провожал нашу общую знакомую. – Авто предупредительно бибикнуло и покатило через мост. – Тереза считает, что лучшая парча нынче шьётся в Орлеане. Я бы уточнил, что перепродаётся, но она настаивает на своём, и её проще отправить туда саму, нежели переубедить. Вы бывали в Орлеане, друг мой?

Вопрос звучал странно, поскольку никакого Орлеана не существовало, как и ничего за пределами Парижа. Хотя, Венсан не стал бы на этом настаивать, настолько мало его здешний мир интересовал.

- Пока не довелось.

- Славный городок. Знаменит своей Девой. – Отстукивая пальцами ритм по рулю, англичанин стал насвистывать мотивчик из одноимённой оперы Чайковского. – Кстати, сегодня многие думают, что она там родилась.

- Кто?

- Жанна, которая д’Арк.

- А где она родилась?

- В городке с очень музыкальным названием – Домреми. Вы не слышали?

- Слышал, вероятно. Но забыл. – Венсан посмотрел на улыбающийся профиль водителя. – Тёмная история.

- Не могу не согласиться. Одно только недавнее[1] причисление её к лику святых папой Бенедиктом обошлось французской казне в тридцать миллионов франков. Золотых, заметьте.

- Неплохо.

- А вы знали, например, о том, что жители осаждённого Орлеана окрестили огромную бомбарду «Пастушкой» задолго до прибытия Жанны. Видимо, готовилась почва для будущего поклонения.

- Кажется, она была не такой уж и пастушкой, - заметил Венсан, чтобы поддержать беседу.

- Соглашусь. Её отец, Жак д’Арк принадлежал к старинному рыцарскому семейству, разорившемуся в результате Столетней войны. Кстати, забавное было время. Французы воевали с французами, англичане с англичанами, а заодно и друг с другом. Когда Жанна освобождала Францию от англичан, её противником были бургундские войска. Как вам такое?

- Что-то напоминает.

- Вот именно. Её маман звали Изабеллой Вутон, но чаще она упоминается как «де Вутон», что тоже говорит о её знатном происхождении. Вообще же Изабеллу чаще называли Роме, то есть «римлянка».

- Почему?

- Потому что она якобы совершила паломничество в Рим. Хотя вообще-то это было паломничество в городок Пюи, что по тем временам считалось делом равнозначным.

- А был ли Рим! – подхватил Венсан.

- То-то и оно. Кстати, многие представители семейства д’Арков, говорят, занимали весьма немалые должности при дворе. Так некий Гийом д’Арк был советником короля Карла VI и гувернером при дофине Луи, чьим советником был некий Ивон д’Арк. Оба получили земли и являли собой прямых вассалов наследника французского престола. Некий Рауль д’Арк служил у Карла VI камергером, а впоследствии сделался сенешалем области вокруг Ретеля. Жан, брат Жака д’Арка, папы Жанны, имел должность «королевского землемера лесов Французского края», как она тогда называлась. Братья Жанны, Жан и Пьер, тоже не были обойдены титулами и деньгами.

- Завидная семейка.

- Кстати, если вы не слышали, излюбленным оружием Жанны был топор, специально изготовленный для неё. На топоре была гравировка – буква J, увенчанная короной. При этом её ближайший сподвижник, Жиль дё Рэ, ставший впоследствии прототипом Синей Бороды и казнённый за сотни убийств не только своих жён, писал… - Англичанин поднял палец, припоминая. – «Она дитя. Она ни разу не причинила зла врагу, никто не видел, чтобы она когда-нибудь кого-нибудь поразила мечом». Прелестно, не правда ли! Сама же она никогда себя по фамилии д’Арк не называла. Исключительно Девственницей. Хотя она использовала при этом вовсе не привычное vierge, а вовсе даже pucelle, что можно принять просто за «деву», а можно и за «дочь». Причём не обязательно ту самую, как принято это понимать, «дочь народа».

- Намекаете на дочь королевы?

Венсан кивнул на позолоченный конный памятник знаменитой деве, мимо которого они как раз проезжали, вынужденные огибать Тюильри вслед за общим движением.

- Кто ж теперь разберёт, - пожал плечами мистер Уолтон, громко бибикнул и отсалютовал надменной всаднице. – Однако кроме Жилья дё Рэ, за нашей Жанной закрепили личный штат и военную свиту. Среди них были, если не ошибаюсь, фрейлина, паж, капеллан, дворецкий с отрядом из дюжины шотландцев – с кем же воевать француженке против бургундцев как ни вместе с шотландцами! – два герольда, три секретаря. Потом дали и четвертого, но он оказался бургундским шпионом. Оруженосцем Жанны стал её тёска Жан д’Олон, член Королевского совета и бывший капитан гвардейцев короля Карла VI. Была ещё конюшня из дюжины боевых лошадей. Кроме топора, наша пастушка получила в дар золотые шпоры, дорогие доспехи и пышные наряды.

- Остаётся только пожалеть, что всё это пропало даром, - вздохнул Венсан, подставляя ладонь встречному ветру.

- В каком смысле?

- Сгорело на костре.

Мистер Уолтон покосился на спутника. Перехватив удивлённый взгляд, подмигнул:

- Не уточните, когда это произошло?

- Что? Казнь?

- Она самая.

- Ну, таких подробностей я никогда, признаться, и не знал.

- Вы не одиноки, друг мой. Историки тоже не знают. Обычно утверждают, что её сожгли в Руане 30 мая 1431 года. Президент Эно, суперинтендант в штате королевы Марии Лещинской – это середина XVIII века – имевший доступ к французским хроникам, называет датой казни 14 июня. Английские летописцы Уильям Кэкстон и Полидор Вергилий – почти ровесники тех событий – уверяют, что казнь состоялась в феврале 1432 года.

- Проказники.

- Ещё какие! Меня в своё время всё это так позабавило, что я попросил своих итальянских друзей покопаться в архивах Ватикана.

- Почему Ватикана?

- А где ещё? Если хотите узнать хоть что-то о том, как оно было на самом деле, ройтесь там. Если пустят, конечно. Так вот, в Ватикане хранятся отчёты двух францисканских монахов, которые наведались в Домреми и навели справки о Жанночке у местных жителей. Те в один голос уверяли, что она была дочерью Изабеллы… но только Баварской и брата её мужа Людовика Орлеанского. Каково! Вот вам и Орлеанская дева! Не по городу, а по династии! Тогда я уже сам заглянул в несколько изданий книги «Истории королевского дома». Там до середины XVIII века, действительно, значилось, что у Изабеллы и Людовика в 1407 году родилась дочка Жанна. Однако в последующих редакциях у этого ребёнка изменились не только имя, но и пол. Жанна почему-то стала сыночком Филиппом. Очевидно, что редакция была проделана Бурбонами таким образом, чтобы не осталось сомнений в правдивости официальной биографии нашей золотой героини.

- Кто бы знал, - с уважением посмотрел на собеседника Венсан. – Но только тогда у меня к вам глупый вопрос. Если Жанна была таких кровей, как же её правящие родственники допустили казнь?

- Именно к этому я и клоню! – воскликнул англичанин, гордый вниманием слушателя. – Тут ещё больше нестыковок, чем с датами. Для начала, Жанну, как нам рассказывают, казнили без приговора светского суда, а это в те времена было совершенно недопустимо. Кроме того, сама казнь, оказывается, проходила не только при закрытых дверях, то есть в присутствии исключительно английских солдат, но и та жертва, которая поднялась на костёр, всё время оставалась с лицом, закрытым колпаком. Можете себе представить! Между прочим, она не упоминается и в учётных книгах казнённых инквизицией. Хорошее дельце! Светские власти к сожжению Жанны не имеют отношения, поскольку не выносили приговора, а инквизиция – поскольку, согласно документам, она её не казнила. Более того, в документах и протоколах её допросов отсутствуют смертный приговор и официальный акт, удостоверяющий его исполнение.

- А как же люди, свидетели, народ? – уточнил изумлённый таким оборотом дела Венсан.

- А вы почитайте этих самых свидетелей. Сначала толпу потеснили восемьсот – на секундочку! – английских солдат, потом появилось ещё сто двадцать, которые привели девушку меньше метра шестидесяти ростом, скрытую капюшоном до подбородка.

- То есть, это была инсценировка?

- Непременно! Иначе как бы потом нашу Жанну через пять лет после казни снова увидели в родной Лотарингии. Её признали и бывшие соратники, и даже сам король Карл. Кажется, в 1436 году она вышла замуж за графа де Армуаза, после чего снова участвовала в боевых действиях, на сей раз в Аквитании. После чего удалилась в замок Жольни и умерла при не менее загадочных обстоятельствах в 1449 году.

- Её всё-таки убили?

- Скорее всего.

- И вы знаете, кто?

- Я не знаю, однако есть веские доводы в пользу замечательных ребят под названием тамплиеры.

- Даже так?

- А вы как хотели? Ведь для понимания того, почему Жанну не казнили, зачем Жанна сделалась Жанной и кто за всем этим стоит, нужно понять причины самой Столетней войны, а они старше её лет на триста.