Как ни странно это может прозвучать сегодня, об идиотизме теории относительности Альберта Эйнштейна современники великого хитреца и обманщика говорили в полный голос. Особенно это относится, разумеется, к практикам, будь то физики или математики, от Николы Теслы, труды которого благодаря упомянутой теории и легли в официальный «долгий ящик», хотя открытия использовались с 1943 года в хвост и в гриву, до уважаемого 1-го барона Резерфорда Нельсоновского, больше известного в миру как Эрнест Резерфорд, отца ядерной физики и нобелевского лауреата по химии, который не нашёл других слов для характеристики теории относительности, кроме как «чушь».
Показательно в этом отношении и то, что даже под напором всего хазарского кагала тогдашний Нобелевский комитет так и не дал Эйнштейну премии за его замечательную ахинею, хотя сегодня славится тем, что вручает её подлецам всех мастей, будь то Киссинджер, Картер, мать Тереза, Горбачёв, Арафат, Перес, Гор, Обама и иже с ними.
Мне бы хотелось остановиться на одном весьма показательном примере отношения учёных (и «ученых») и общественности (и «общественности») к сути этой самой теории. Пример мой зовётся профессор Херберт Дингл (Herbert Dingle). Как! Вы ничего о нём не знаете? Странно… На протяжении 50 лет своей жизни он был ведущим экспертом по теории относительности, активно обсуждая её с Эйнштейном, Эддингтоном, Толманом, Уиттакером, Шрёдингером, Борном и Бриджманом. В 1922 году он написал книгу «Относительность для всех», которая сразу же сделалась одним из первых учебников по теории. Вторую книгу он написал 20 лет спустя. Называлась она «Специальная теория относительности» и долгое время также служила учебным пособием под данному предмету в университетах Англии и США. Погуглите сами, если интересно.
Дингл стал настолько знаменит, что когда в 1955 году Эйнштейн всё-таки умер, именно Дингла пригласили вести передачу в память о великом врунишке на БиБиСи.
В 1959 году профессор Дингл наконец заметил, что в теории относительности что-то не так. Причём что-то такое, что ставило на всей теории большой и жирный крест. Будучи всё-таки ученым, а не «учёным», профессор потратил ещё 13 лет своей жизни, пытаясь разрешить обнаруженный им парадокс. Не сумев сделать это в одиночку, он разослал статью с вопросом во все научные журналы того времени. Ни один её не напечатал. Тогда в 1972 году Дингл опубликовал книгу под названием «Наука на перепутье». В ней он пояснил, что решился на публикацию лишь потому, что все другие СМИ отказали ему в праве предъявить неоспоримое доказательство ошибочности теории относительности…
Читатели, чьё сознательное детство пришлось на вторую половину 70-х, наверняка помнят, с каким интересом многие из нас смотрели все подряд выпуски передачи «Очевидное - невероятное». Мне очень хорошо запомнилось, как Капица с очередным гостем обсуждал теорию относительности. Конечно, не её саму, а то, насколько она трудна для понимания обычного человека. Гость привёл в пример какого-то нашего очередного вундеркинда, который не только её понял, но и мог объяснить (!) буквально за несколько минут. Про мальчика даже хотели снять фильм, рассказывал гость, и режиссёр спросил, может ли он действительно её ему объяснить, на что мальчик вышел из положения, спросив: «А вы поймёте?». Капица, помнится, понимающе рассмеялся…
А вот как сам Альберт Эйнштейн объяснял свою теорию, причём не в бане и не в амстердамском кофе-шопе, а во время почётной речи в Принстонском университете (привожу максимально близко к оригиналу):
«Что мы подразумеваем под относительным движением, в общем смысле совершенно понятно каждому. Если мы думаем о повозке, двигающейся по улице, мы знаем, что можно говорить о повозке как неподвижной и улице как двигающейся точно так же, как о повозке двигающейся и улице неподвижной. Это, однако, является весьма специфической частью идей, составляющих принцип Относительности».
Если бы это сказал Винни-Пух Пятачку или Гена Чебурашке, все бы посмеялись и забыли. Но это говорил «гений науки», так что слушателям и зрителям в аудитории приходилось сохранять серьёзную мину. Между тем, 70-е годы прошли, «Очевидное – невероятное» закрыли, Капицы (ни того, ни другого) уже нет, но зато исчезла и таинственность вокруг «непостижимой гениальности» теории. Напомню, к каким двум постулатам она сводится, если выражаться языком, понятным самому Эйнштейну. Во-первых, как вы уже слышали, движение одного объекта относительно другого относительно, то есть нельзя (!) установить, какой из них собственно движется, а какой стоит на месте. Во-вторых, чем быстрее движется предмет, тем больше для него замедляется время. Остальные постулаты являются производными этих двух. И именно на них в конце концов обратил внимание профессор Дингл, который, почёсывая затылок, в вышеупомянутой книге писал буквально следующее:
«В соответствии с этой теорией, если у вас есть двое совершенно одинаковых часов, А и Б, и первые движутся относительно вторых, они обязаны работать с разной скоростью…, т.е. одни будут отставать от других. Однако из этой теории следует, что вы не можете определить, какие именно из двух часов «движутся»; одинаково истинно предположить, что А покоятся, тогда как Б движутся, или что А движутся, тогда как Б покоятся. Отсюда возникает вопрос: каким образом, основываясь на теории, определить, какие из часов отстают? Пока этот вопрос не найдёт ответа, теория неизбежно утверждает, что А отстают от Б, а Б отстают от А… Не требуется сверхинтеллекта, чтобы увидеть невозможность происходящего. Теория, требующая невозможного, не может быть правильной, и строгая научность предполагает поэтому либо ответ на поставленный вопрос, либо заключение о том, что теория фальшива. Однако, как я уже говорил, более 13 лет постоянных усилий не дали никакого ответа».
Если вы почему-то не уследили за мыслью уважаемого профессора, вот вам ещё более наглядный пример, известный как парадокс близнецов, который не знаю как сейчас, а раньше частенько проскакивал в научно-фантастических книжках, правда, в ополовиненном виде. Парадокс же простой до безобразия: жили-были близнецы, скажем, Вова и Дима. Вова полетел в космос, а Дима остался на бренной Земле. Вова летел очень быстро, и для него, по теории старика Альберта, время замедлилось относительно его земного Димы. Фантасты обычно доходили до этого момента, и Вова в их книжках и фильмах возвращался к брату, когда тот уже был стареньким доходягой. Однако мы с вами теорию относительности уже уловили и знаем, что в то же самое время, когда Вова быстро улетал от Димы, Дима с точно такой же скоростью улетал от Вовы. Поэтому он тоже старел медленнее Вовы. В итоге должно было получиться, что Вова возвращался к точно такому же Диме, каким его оставил. Но постойте, если ничего ровным счётом не изменилось, в чём же прикол теории?..
Вообще-то в этом месте можно было бы ставить точку, однако я всё же продолжу свою мысль для тех, кто, возможно, впервые сталкивается с этой информацией. Вот как важность теории относительности Эйнштейна описывается в Энциклопедии Мирового Наследия (The World Heritage Encyclopedia):
«Специальная теория относительности Эйнштейна в редакции 1905 года допускает более изящное и интуитивное объяснение нулевого результата при эксперименте Майкельсона-Морли. При совместном движении системы координат нулевой результат очевиден, поскольку прибор может считаться находящимся в покое в соответствии с принципом относительности, из-за чего время распространения луча оказывается одинаковым <…> Специальная теория относительности является общепризнанным решением всех негативных измерений движения эфира (или изотропии скорости света), включая нулевой результат Майкельсона-Морли».
Опять же, если вы любознательны, погуглите Майкельсона-Морли сами. Я же здесь лишь поясню, что до появления именно теории относительности многие (если не все) учёные считали, что окружающее нас пространство целиком и полнсотью пронизано веществом тоньше воздуха, называемым эфиром. Именно эфир использовался Теслой в качестве природного проводника электричества. Именно эфир Менделеев поместил в нулевую клетку своей таблицы, назвав, Ньютонием. Сегодня нет ни нулевых клеток, ни Ньютония, а в эфир выходят разве что ведущие телевизионных новостей. Что же случилось? А случилось страшное – для догматов религии, называемой сегодня «наукой». Эксперименты Майкельсона-Морли (а также Саньяка и многих других исследователей-практиков) внезапно показали «нулевой результат»: эфир не двигался. Но это было весьма странно, поскольку к концу XIX века если и не все, то большая часть «образованного» человечества «знала» о том, что Земля крутится вокруг себя и ещё быстрее мчит вокруг Солнца и т.п. Нулевой результат мог быть интерпретирован лишь двумя способами: либо эфира нет, либо… Земля стоит на месте.
И последнее замечание. Конечно, не родись Эйнштейн, на его место кагал назначил бы какого-нибудь другого недалёкого троечника и нашел бы ему жену-сербку, которая писала бы за него всякие научные труды. Вина Альберта перед человечеством разве что в том, что он был убеждённым сионистом и при этом восхищался сталинским СССР. Все без исключения принципы, собранные под крышу обеих теорий относительности, были выдвинуты горе-учёными задолго до него. Вот вам их коротенький перечень:
Искривление пространства было описано Риманном (1826-1866)
Четвёрное измерение было привнесено в геометрию для создания новой концепции пространства-времени Минковским (1864-1906)
Сокращение предметов пропорционально их скорости описал Фицджеральд (1851-1901)
Постоянство скорости света в вакууме вне зависимости от связанного с ним объекта описал Лоренц (1853-1928)
Может быть, Эйнштейн первым указал на невозможность определения скорости движения земли в эфире? Нет, это было сделано тем же Лоренцом и Пуанкаре (1854-1912).
Может быть, Эйнштейн придумал термин «относительность»? Увы, его и тут опередил негодный Пуанкаре.
Тот самый Пуанкаре, который раньше Эйнштейна сказал о том, что нет ничего быстрее скорости света.
А как же история с замедлением двигающихся в пространстве часов? Сэр Джозеф Лармор (1857-1942) сказал об этом раньше.
Про вещество, которое должна сморщиваться в искривленном пространстве говорил профессор У.К. Клиффорд в 1870 году… за 9 лет до рождения нашего гения.
А как же знаковая формула E=mc², ставшая символом теории относительности, а в дальнейшем и страшной ядерной энергии? В 1881 году некто Дж. Дж. Томпсон записал её в виде E=¾mc², когда описывал заряженный сферический проводник, двигающийся по прямой линии. В 1900 году простофиля Пуанкаре слишком громко предположил, что электромагнитная энергия может обладать плотностью массы, соотносимой с плотностью энергии по формуле E=mc², где E – энергия, а m – масса…
Ну, вот теперь как будто достаточно. Когда снова дойдут руки, порассуждаем о том, почему кагал так боялся не только обнаружения неподвижности Земли, но и наличия эфира.
Write a comment