Тема войн сегодня почему-то снова становится популярной. Надеюсь, что вызвано это отчасти тем, что некоторые, хотя, увы, далеко не все, начинают сознавать, что что-то с этими войнами не так. По-новому начинает звучать общепринятый научный термин «театр военных действий». Если внимательно читать открытые источники на предмет ЛЮБОЙ из нынешних и прошедших войн, становится очевидно, что ВСЕ войны происходили под прикрытием густого тумана лжи. Пробраться через него можно всё-таки попробовать, но для этого нужно научиться задавать правильные вопросы - «Зачем?» и «Почему?».
В качестве примера возьмём истерзанную «историками» войну, увековеченную графом Толстым и не графом Лермонтовым. Французы называют её «русской кампанией», наши – «отечественной войной». Карамзин по её поводу не написал ничего, поскольку его «Бедная Лиза» появилась на свет за 20 лет до описываемых событий, а «История государства Российского» хоть и вышла не то в 1816, не то в 1818, как вы знаете, доходит своим толкиенским повествованием «почему-то» лишь до Ивана Грозного и Смутного времени.
Началась наша война, говорят, по григорианскому календарю 24 июля, а закончилась 26 декабря того же 1812 года. Первую половину можно назвать «отступлением», вторую – «бегством». Как все знают, русские войска под предводительством не совсем русских полководцев пятились-пятились и допятились - с боями, разумеется - за Москву, которую кто-то зачем-то поджёг, после чего грянула зима, голодные французы всё бросили и сбежали обратно, в тёплый Париж, приведя на хвосте всё тех же русских, которые научили местных слову «бистро».
«Историки» так и пишут (см. Википедию на тему «отечественная война 1812 года»):
Война закончилась почти полным уничтожением наполеоновской армии, освобождением территории России и переносом военных действий на земли Варшавского герцогства и Германии в 1813 году.
Отлично! Но у меня первый вопрос не к «историкам», а к историкам. Как так могло произойти, что «почти полностью уничтоженная наполеоновская армия» продолжала воевать с переменным успехом на всех европейских фронтах, включая битву при Ватерлоо, вплоть до 1815 года, когда, как нам рассказывают, имядатель не очень вкусного торта, уже год как подписал отречение от своих имперских амбиций? Думаю, они мне, дураку, в комментариях ответят и всё подробно объяснят.
Начну же я всё-таки не с последующих обещанных вопросов, а с очевидных вещей, на которые, как водится, никто никакого внимания никогда не обращает. Потому что все, опять же, читали (ну, или слышали-смотрели) «Войну и мир» и прекрасно представляют себе тогдашнюю русскую аристократию, которая дала Наполеону уверенный, хоть и запоздалый отпор. Деда-мороза среди победителей не называют, не будем называть и мы с вами. Присмотримся к представителям остальных, на вскидку взятых фамилий. Причём не просто навскидку, а ещё и сугубо как бы русских, без разных там носатых князей Багратионов да банкиров Барклаев. Вот некоторые лица тогдашнего аристократического петербургского общества:
У меня есть один хороший знакомый, наполовину грузин, наполовину армянин с русскими именем и фамилией, который в упор не видит признаков финикийцев, покажи ты ему хоть Костю Райкина, хоть Абрамовича, хоть Ротшильда, хоть… кого угодно. Правда, он и в спутники над земным шаром свято верит. Надеюсь, у вас глаза есть, сами всё видите, без комментариев. Мне лично особенно нравится Трубецкой. Не он ли вдохновлял Гоголя к его безносой повести?..
Итак, вот несколько вопросов, после которых я попытаюсь собственными силами воссоздать картину того, что, по моему дурацкому мнению, в 1812 году на наших землях произошло.
Зачем Наполеону понадобилось нападать на Русь?
«Историки» на это отвечают, мол, «причинами войны стали отказ Российской империи активно поддерживать континентальную блокаду, в которой Наполеон видел главное оружие против Великобритании, а также политика Наполеона в отношении европейских государств, проводившаяся без учёта интересов России».
Если «историки» в своих предположениях правы, у меня к ним следующий вопрос:
Зачем Наполеону понадобилось переться со всем войском вплоть до Москвы?
Если кто-то не понял, поясню. Как нам рассказывают, столица российской империи находилась тогда вовсе не в Москве, а в Питере, который, как и сегодня, торчит под самым боком Европы, один, отрезанный от остальной страны – завоёвывай за неделю и наказывай супостатов за «отказ от поддержки блокады». Так нет, нужно, не глядя на календарь, пешкодралом топать от Березины вплоть до Кремля, с потерями, с боями, с недоеданием и т.п. При этом ни малейших попыток отклониться к северу от избранного маршрута ни у кого из французских военачальников не было. Как-то странно.
Почему, войдя в Москву, Наполеон первым делом пишет письмо российскому (заметьте, не «русскому», поскольку «русской империи» никогда не было) императору следующего содержания:
«Милостивый государь, брат мой!... Нет больше прекрасного, гордого города Москвы: Ростопчин поджег его… Я начал войну против вашего величества без злобы: одна записка от Вас перед или после последней баталии остановила бы мое шествие; и я на самом деле хотел бы пожертвовать Вам преимуществом первым войти в Москву. Если ваше величество хранит еще какую-то часть тех былых чувств, Вы благосклонно примете это письмо. Тем не менее, Вы можете быть мне только признательным за то, что я отдаю себе отчет в том, что происходит в Москве. По сему, милостивый государь, брат мой, молю бога, чтобы он хранил ваше величество и берег под своей святой и достойной защитой».
«Историки» скажут что-нибудь вроде того, мол, письмо «пропитано иронией». Однако не думаю, что за двукратным «брат мой» и пожеланием к богу хранить его величество вы её заметите. Особенно примечательно сорвавшееся с пера «преимущество первым войти в Москву». Запомним и вернёмся к нему чуть позже.
А вот, на всякий случай, как выглядел упомянутый Наполеоном «поджигатель Москвы», Ростопчин:
Вот ещё парочка практических вопросов по существу:
Почему у французов и русских была совершенно одинаковая униформа, основная задача которой вообще-то – отличать своих и противника в бою?
При этом и от тех, и от других разительно отличались те, кто составлял так называемое «народного ополчение»:
Почему у «народного ополчения» есть своя униформа, мы спрашивать не будем. Как и не станем обращать внимание на разницу в вооружении. В эту форму, кстати, любили рядиться не только провокаторы, вроде Дениса Давыдова, но другие представители аристократии, отчего выглядеть финикийцами они не переставали. Вот, к примеру, как смотрелся в наряде с совершенно не «народными» отличительными признаками Ю.Н. Голицын:
Почему в почти пустых официальных архивах немногочисленные сохранившиеся обращения русских генералов к русским войскам писаны… по-французски?
Нет, я не задаю вопрос о том, почему по-французски написала львиная доля «Войны и мира». Мне понятно, почему русские генералы могли писать французские письма своим жёнам и друзьям (и их жёнам). В Питере французский язык был в чести. Но ведь речь идёт о простых солдатах, которые, как нам поэтически рассказывать тот же Михаил Юрьевич, знали разве что слово «мусью»…
К слову, не так давно мне попался довольно увесистый труд, изданный в Питере ровнёхонько в 1812 году, автор которого, лингвист, зондирует тему влияния французского языка на русский. И хоть был слово проронил про войну! А если он писал и публиковался до её непосредственного начала, то почему хотя бы не намекнул на «сложную политическую ситуацию» и т.п.? Молчит Кибальчиш.
Почему в полупустых отечественных и богатых французских архивах вы не найдёте ни одной докладной записки, отчёта или распоряжения, в которых бы французы упоминали русских, а русские – французов? И те, и другие почему-то, не сговариваясь, решили сделать тайну из того, с кем воюют, и потому всюду пишут сугубо «противник» или «неприятель», не уточняя.
Почему вообще отечественные архивы настолько пусты оригинальными документами того времени, что если вы докопаетесь до рукописных планов (плана, будто детской рукой накарябанного) того же Бородинского сражения (подчёркиваю, рисованных не впоследствии, по следам Толстого лет через 40, а непосредственно тогда), то вы с удивлением обнаружите, что на нём русские редуты выстраиваются против редутов… русских же?
Почему после разгрома под Бородино 7 сентября и бегства за горящую Москву уже 11 сентября Кутузов не попадает под ожидаемый в подобных случаях трибунал, а… производится в генерал-фельдмаршалы?
Кстати, Наполеон странным образом уважал и любил всех своих официальных врагов. «Какая прекрасная смерь!», если помните, восклицает его устами Лев(ит) Толстой, глядя на падшего и разглядывающего облака князя Волконского… простите, Болконского. Письмо к Александру мы с вами уже читали. Кутузову Наполеон писал так:
«Посылаю к Вам одного из Моих генерал-адъютантов для переговоров о многих важных делах. Хочу, чтоб Ваша Светлость поверили тому, что он Вам скажет, особенно, когда он выразит Вам чувства уважения и особого внимания, которые Я с давних пор питаю к Вам. Не имея сказать ничего другого этим письмом, молю Всевышнего, чтобы он хранил Вас, князь Кутузов, под своим священным и благим покровом».
Писал, как нам расскажут, не от жизни хорошей, а потому, что страшно боялся, как бы Кутузов его ни догнал и ни покусал, чего, как мы знаем, так и не произошло. Кстати, мы вообще-то с вами не знаем, о каких таких «многих важных делах» посланец Наполеона должен был с Михаилом Илларионовичем Голенищевым… простите, Кутузовым переговорить. Возможно, они никоим образом не касались мирных переговоров, о которых дружно пишут «историки», но это так, к слову.
Не знаю, как вам, а мне все эти вопросы порядком надоели, отчего я предлагаю перейти к совершенно дурацкой и откровенно доморощенной попытке восстановить истинные причины и ход событий произошедшего в далёком 1812 году.
Суть моего предположения сводится в двух словах следующему:
Пробравшийся на русский престол польский (условно, хотя и не совсем) род Романовых был в итоге изгнан из Москвы и обосновался в Питере, который западные их родственники ради такого дела оторвали от Швеции, переместив границу за его северо-западные пределы. Никто его, разумеется, долгие и мучительные годы не строил, а исключительно достраивал и подправлял. «Российская империя», по сути, Питером с сопряженными болотами и ограничивалась, а дальше шла Московия и т.п. Собственно, потому и Карамзин, вероятно, ограничился переписыванием под Романовых именно догрозновского времени, обосновывая их право на власть, которого у них, разумеется, не было. Помешать этой пропаганде могли разве что подлинные архивы, хранившиеся тогда далеко, в Москве. Армия у «питерских» (см. портреты в начале статьи) была, однако не такая уж и большая. Пришлось призывать «брата» - Наполеона, бывшего родом из генуэзских евреев, которых в своё время выселили на Корсику. Поэтому путь французско-русской (питерской) армии изначально лежал прямиком на Москву. Питерские русские выступали в роли сопровождения, дабы местные жители шибко не возмущались. Трансферт осуществлялся под присмотром товарища Барклая, который нам описывается как Михаил Богданович Барклай де Толли, хотя родился он Михаэлем Андреасом Барклаем де Толли. Наши «историки» про него так и говорят: «русский полководец шотландско-немецкого происхождения». Ну, вы поняли.
При этом вы совершенно не обязаны догадываться о том, что семейство его древнее и по-прежнему здравствующее, а сегодня его лучше знают вот по таким вывескам:
Да, перед вами один из крупнейших мировых банков, этому семейству принадлежащий. Кстати, если вы знаете, даже по официальной версии российская империя «сражалась» с интернациональными войсками Наполеона не одна, а при финансовой поддержке империи британской.
Войны, как вы понимаете, ставят перед собой всегда не одну, а несколько задач. Грабёж и уничтожение населения (собственными «правительствами») – задача естественная и само собой разумеющаяся. Но есть и другие. Например, избавление от неугодных людей. Для Романовых такими неугодными, видимо, были братья Тучковы. Предположительно, в сожжённых архивах можно было, в частности, вычитать об их знатном происхождении, причём знатном по московским, а не по питерским меркам. В итоге Александр Алексеевич и Николай Алексеевич при Бородино дружно пали смертью героев. Остается только догадываться, за что Кутузов получил от Романовых фельдмаршала, если Барклай отвечал за трансферт до Бородино…
Короче говоря, Барклай Наполеона в Москву доставил, нужные архивы были под шумок сожжены, нужные люди сгинули, можно было сворачивать удочки, но тут пожар и суета окончательно вывели из себя москалей (в широком смысле), те взялись за копья и вилы, и понеслось! Да так, что пришлось подсылать к ним гэбню (вроде «Дениса Давыдова», который честно описывает в дневниках страх, с которым он был вынужден втираться в доверие к «народному ополчению»), пытавшуюся перехватить, как водится, управление и сделать оппозицию контролируемой. Сегодня это продумывается заранее и осуществляется в первую очередь, а тогда Ротшильды (Ротс-чайлды) и их хозяева этого не знали и слегка поплатились. Пришлось драпать вместе с питерскими до Парижа – от Деда-мороза и ещё кучи таких же дедов с палками. Однако, увы, народ прав никогда не бывает, правды не знает и никогда не дождётся. Поэтому, например, пришедшие в итоге к власти и на Московии питерские на 100-летнюю годовщину той хитрой операции совершенно спокойно выпускали вот такие памятные медали:
Хотя, простите, я опять ошибся. Эту медаль выпустил Александр I сразу же после тех волнительных событий. В 1912 году празднование юбилея проходило вот под такими знаками:
Вот уж точно заметили авторы надписи: в единстве сила!
Если мы с вами будем продолжать читать «историков» и не задаваться самостоятельными вопросами к пока ещё открытым источникам, предполагаю, что юбилей 2045 будет увековечен портретами Адольфа и Иосифа, а ваши потомки году в 2120 будут просить предков отличить физиономии зелёного актёра из КВН и его коллегу, исполнявшего роль питерской моли из Штази.
Здоровья и здравомыслия!
Write a comment